|
Садизм и мазохизм… Сексуальные страшилки очень многих пугают, а многих забавляют. И чего тут больше: черного юмора или желания напугать? – Неизвестно.
Но для тех, кто любит погорячее, на отечественной литературной кухне всегда найдется лакомый кусочек пирога. И даже не один. И это очень даже неплохо. Потому что, во-первых, есть неплохой повод поговорить об этом, а также об авторе, который в своем с позволения сказать творчестве расширил и углубил немеркнущие традиции садо-мазохизма. Во-вторых, потому что ему исполнилось 55 лет. А, в-третьих, можно просто посмеяться над чудаками, которые полагают, что в постели надо обязательно кого-то замучить, иначе это – не секс.
Ну, обо всем по порядку.
О том, что секс незримыми нитями связан с насилием, писал еще незабвенный маркиз де Сад аж в XVIII веке, а в XIX Захер-Мазох продолжил дело товарища: "всякий знает и чувствует, как близко родственны друг другу сладострастие и жестокость".
Но лавры мятежных основоположников садо-мазохизма не давали спать многим литераторам и в ХХ веке.
Нива была вспахана, оставалось только набраться отваги, смелости, наглости. А может быть, подходящего момента, когда благополучно-текущая изо дня в день жизнь начала покрываться болотной ряской.
Кстати сказать, самое время вспомнить знаменитую фразу "О, времена, о, нравы!". Поскольку то, за что маркиза регулярно сажали в крепость в конце XVIII столетия, в XX становится почти что нормой жизни.
…Жил себе в Эдинбурге ничем непримечательный литератор, писал тривиальные романы ужасов, но особо ничем не выделялся на общем фоне, покуда ему не пришла светлая мысль связать секс и насилие воедино. Звали его Грэхем Мастертон.
Мастертон родился в 1946 году в Эдинбурге, в семье видного ученого. Но юный Грэм не пошел по стопам отца, а, овладев профессией журналиста, некоторое время проработал ответственным редактором в мужских журналах "Mayfair" и "Penthouse". Пройдя стажировку в порно-журналах, он дебютировал в литературе в 29 лет, первый его роман "Маниту" принес ему известность…
Но нас интересует не его литературное творчество, а тот самый момент, когда, бросив литературную поденщину, Мастертон начал выдавать на гора, словно пирожки печь, пособия по сексу.
И вернее даже, по "суперсексу".
В них вы в помине не найдете доморощенных пособий для домохозяек из серии "Он, она и доктор". Тут все перевернуто с ног на голову: "…он попытался вынуть член у меня изо рта, но я впилась ему в мошонку ногтями".
Пособие "7 секретов суперсекса. Как свести с ума своего любовника" вышло в свет в 1987 и по популярности превзошло все до сих пор написанное Мастертоном. И потом - пошло-поехало.
Переключившись на сексуальные страшилки из серии "Как свести с ума…" любовницу, любовника и т.д., включая все окружающие предметы, Грэм, наконец, обрел себя: "Кончиком языка я подергала за нитку, врезавшуюся в дырочку на кончике члена, - подобно тому, как гитарист дергает за струну".
Что это? Пародия на сексуальные брошюры, пособие для садо-мазохистов или просто попытка скрестить коня коммерции и трепетную лань литературы?
Думается, всего понемножку. Главное, не стоит относиться к этим текстамстоль уж серьезно.
Сексуальная революция – хороша тем, что она никогда не заканчивается. У нас ведь также после 91 года многие литераторы вполне респектабельные ударились во все тяжкие. А одна поэтесса из глубинки, ставшая давно москвичкой, написала стихотворение под названием "Эра хера". Это, как может показаться неискушенному любителю поэзии, не перевод с испанского. А наше, отечественное.
Кстати, произведение имело необыкновенный успех в ЦДЛе у культурной публики. Поэтому, если вы случайно откроете Мастертона: "Одновременно я крепко-накрепко стянула нитками мошонку. Оливер кончил прямо мне на язык…" - не спешите кричать: "Ужас, ужас, ужас!"
Человечество со смехом расстается со своими предрассудками. Так и здесь. Может, автор всего лишь хотел сказать о том, что язык, после того как утратил роль одного из инструментов коммуникации, начал было уже превращаться в рудимент. Нечто вроде хвоста.
И если бы не кое-какие усовершенствования в сфере его употребления, то его, всенепременно, ждал бы бесславный, простите за каламбур, конец.
А здесь начало более чем обнадеживающее, начало чего-то нового.Ну, или хорошо забытого старого!
Иллюстрации с сайта: © 2011 Thinkstock. |
