Ревность. Чудовище с зелёными глазами - Портал

Все эти художественные образы и философские определения касались ревности любовной – той самой, которую хоть разок, хоть в слабой и полукарикатурной форме да доводилось переживать всем, кто был привязан к любимому человеку узами более прочными, чем доводы разума, и кто получил действительные или мнимые основания полагать, что любимый человек стал предметом притязаний другого или другой.

Между тем в русском языке слово "ревность" известно ещё со времён дописьменных. И оно не всегда обозначало ревность любовную. "Ревновать", "ревностно относиться", "соревновать" – значило заниматься делом вплотную, испытывать глубокий интерес, быть поглощённым делом, внимательно следить за успехами других на этом поприще.

Любовная ревность – чувство исторически переменчивое. О том, испытывали ли ревность наши далёкие предки, жившие в первобытном состоянии, мы можем говорить только предположительно. Судя по всему, не испытывали, потому что тогдашняя "любовь" была всего лишь элементарным владением-обладанием, "ценность" человека определялась его способностью приносить материальную выгоду, утрата "ценности" воспринималаськак утрата нужной вещи, которую жаль, конечно, но которую можно заменить примерно такой же вещью.

Признаки осознания любовной ревности как "антиценности", как чувства непродуктивного, мешающего нормально жить, появились в античном обществе.

Греческий вариант ревности был осмыслен философски: о ней толковали Сократ и Аристотель. Спартанцы, фиванцы и афиняне высоко чтили знаменитых философов и их мнения, однако сами продолжали относиться к теоретическим построениям спокойно, а свою любовную жизнь никогда не вносили в стены дома. Они могли спорить и драться из-за расположения свободных женщин-гетер, к законным супругам относились всего лишь как к хранительницам домашнего очага и приспособлениям для производства детей. Если женщина-эллинка изменяла мужу или он подозревал, что она изменила, он её мог просто убить.Если мужчина-эллин изменял или подозревался в измене – ну и что, он – мужчина и свободный гражданин свободных Афин, ему можно.

Римляне развили и обогатили эллинское наследие в области дел чувственных. В элегиях поэта Овидия, в "Жизни двенадцати цезарей" историка Светония присутствие чувства любовной ревности запечатлено документально.

Но античность не знала современных представлений о любви, семье, браке и верности-неверности-ревности. Очень свободная личная жизнь, очень гибкая светская мораль и практически не знавшая моральных ограничений политеистическая религия, развитая система семейного и имущественного права – все эти институты оставляли римлянину мало пространства для бурного развития чувства любовной ревности.

Ревность расцвела в средние века, в эпоху появления института частной собственности. Главным питомником ревности стала европейская цивилизация. Европеец, индивидуалист и собственник, распространил чувство собственности на любовь и брак. И тем навсегда приговорил себя бояться ревности и мучиться ею по поводу и без повода. Чувство любовной ревности у него сохранилось и в форме острого эмоционального переживания, и в форме негодования ущемлённого собственника.

Психологи и психиатры всегда особо отмечают так называемый "бред ревности", возникающий на почве хронического алкоголизма. Человек, страдающий недугом пьянства, может дойти до крайних стадий моральной и физической деградации – но любовная ревность, принявшая форму навязчивой идеи, продолжает его преследовать. Что говорит о глубоком укоренении этого чувства в душе европейцев едва ли не на генетическом уровне.

Характерно, что точно такое же чувство ревности, которое мы обычно связываем с любовными отношениями и семейной жизнью пары, может проявляться и в отношениях совсем не любовно-семейных. Известны дружеская ревность, деловая ревность, детская ревность старших детей к младшим, творческая ревность среди деятелей искусства…

Нетрудно заметить, что ревность не живёт без зависти и возникает на её основе. Но если зависть может проявляться по отношению к "неодушевлённым предметам" (благосостоянию, общественному положению, таланту, уму), то ревность всегда связана с межличностными отношениями, с "правом обладания" на конкретного человека.

Наши недостатки – суть продолжения наших достоинств. Человек, лишённый чувства любовной ревности, скорее всего, не может и любить – он вроде как неживой. Классический образец такого типа – так называемый донжуан, то есть профессиональный разбиватель женских сердец; он не мог бы заниматься своим делом, если бы мучился чувством ревности – но оно ему несвойственно, и он спокойно забывает и уступает другим тех, перед кем ещё вчера стоял на коленях.

А тот, кто обладает избытком ревности, то есть патологический ревнивец – тоже в любви не мастер, скорее самомучитель и убийца собственных и чужих чувств.

Ревность – чувство в общем благородное, но опасное и малополезное. Она обладает способностью вытаскивать из человека не самые лучшие его душевные качества и подвигать на не самые благоразумные поступки. А потому лучше её не вызывать и не провоцировать. Человек, обуянный чувством ревности, не способен прислушаться к доводам здравого смысла и, скорее всего, наломает дров, даже если искренне хочет "восстановить справедливость".

Но и разом избавиться от этого чувства мы не можем – для этого всем нам придётся в одночасье стать людьми другой культуры. Так давайте же не будем давать никому поводы для ревности – ибо стать её объектом ничуть не слаще, чем возревновать самому.